Конечно, я помню майора Мегрэханова и других колоритных героев комикса «TIM продакшн» с последней полосы «Нового дела». Поэтому не могла не использовать шанс проинтервьюировать Тимура Курбаналиева, чья голова, руки и чувство юмора стояли за этим «брэндом» в середине девяностых. Только о чём расспрашивать бывшего карикатуриста и журналиста, а теперь режиссёра рекламных роликов, мульт- и просто фильмов, я представляла себе весьма смутно. О дагестанских проблемах рассуждать он отказался сразу: «Оторван я от местных реалий», – говорит. От темы своих будущих проектов открестился чуть позже: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Оставалось только на пару со включённым диктофоном слушать, как он говорит про то про сё…
Про то, с чего всё начиналось
– В то время, когда я начинал, карикатуристов практически не было, в дагестанской прессе тем более. Был официоз – Кукрыниксы – и злободневные карикатуры в «Крокодиле», которые, как ни крути, делались художниками по госзаказу. Поэтому естественно, что примеров, на которых я мог бы поучиться, кроме каких-то западных комиксов, не было. Привычная сейчас карикатура начала приходить в нашу прессу только в начале девяностых. В частности, «Собеседник» начал печатать остроумные комиксы Сергея Капранова, которые и стали прототипом комиксов, выходивших на последней полосе «Нового дела» под логотипом «TIM продакшн». Про Белый дом
В девяносто третьем году, будучи не только карикатуристом, но ещё и журналистом в «Новом деле», я был командирован в Москву освещать парламентский кризис. И во время этой командировки умудрился поступить на высшие режиссёрские курсы при Госкино Российской Федерации. Решение было не совсем спонтанным: меня давно привлекал мир кинематографа. Когда я по телефону сообщил о своём намерении поступать редактору Далгату Ахмедханову (был редактором «НД» до 1997 г. – Прим. ред.), мои слова не были восприняты всерьёз – его больше интересовали репортажи из Белого дома. Но неожиданно даже для себя я сдал все экзамены. Причём сдал так хорошо, что мне было сразу объявлено о зачислении на анимационное отделение. Вот только когда выяснилось, как я подло дезертировал, Далгат Ахмедханов и выразил своё недовольство. Но надо отдать ему должное – он рискнул и позволил мне сотрудничать на расстоянии, высылая карикатуры по почте. Риск оказался оправданным – я считаю этот период едва ли не самым плодотворным в творческом плане. То, что я оставался ещё душой в Махачкале, но общался в столице с большим количеством новых знакомых, интересных художников, дало возможность по-другому мыслить, несколько по-иному смотреть на дагестанские события. Про карикатуристов
Карикатурист – это, прежде всего, рисующий журналист. Сатирик, который выражает свои мысли в изображении. Вряд ли его можно причислить к художникам. Другой тип мышления, а главное – другие условия творчества. Карикатурист – всё же человек подневольный. Он привязан к злободневным темам, которые отражает в своих рисунках, привязан к концепции издания, в котором работает. Хотя мне тяжело на эту тему рассуждать, так как я не отношу себя уже ни к карикатуристам, ни к журналистам. Про Москву
В столице первое время было тяжело, потому что это другой мир, другие отношения. Кому-то Москва нравится, кто-то от неё тащится, но в последнее время это стал очень нервный, агрессивный, я бы сказал, экстремальный город. Наверное, только один человек из десяти находит там своё место. Конечно, Москва мне многое дала. И того, что я достиг в Москве, в Махачкале никогда не добился бы. Хотя не могу сказать, что чувствую себя там на своём месте. Просто люди, которые занимаются кино, вынуждены жить там, где есть школа кино. Даже не производственная база, а именно школа. В той же самой Америке актёры, операторы могут жить где угодно, но режиссёры и сценаристы должны жить или в Лос-Анжелесе, или в Нью-Йорке. То же и у нас – если я занимаюсь кино, то вынужден жить в Москве, хотя сам от этого удовольствия не получаю. Про анимацию
Анимация – это то, что я люблю и считаю лучшим видом кинематографа, могу даже объяснить почему. При создании мультфильма ты общаешься с небольшим количеством людей. Ты рисуешь персонаж таким, какой он тебе нужен, и тебе не приходится кричать на него матом, заставлять являться каждый день на съёмочную площадку вовремя и в трезвом виде. Это со стороны работа режиссёра кажется такой красивой: операторы там, краны с камерами и всё такое. А в реальности этим могут заниматься немногие люди. Такие, которые могут подчинить других своей воле, которые могут всю эту банду собрать, наорать на них и погнать на место съёмки. Без этого никак.
Любой фильм делается командой, это всегда продукт коллективного творчества. И в этом смысле мне пришлось ломать себя, потому что по жизни я одиночка, и мне легче всё сделать самому. Поэтому мультипликация в плане психологического комфорта легче. Но она очень тяжела физически, так как приходится отрисовывать массу материала – какие-то раскадровки, которые отображают всё течение фильма. Так вот, только производство раскадровки может занимать три-четыре месяца и включать в себя где-то тысячу рисунков. А ведь это только подготовительный этап. Из-за того, что мультфильмы так долго создаются, они сейчас вообще не в чести. Блокбастер за те же деньги можно снять за полгода, и затраты отбиваются сразу же. Затраты на мультфильм восстанавливаются в течение всей его «жизни» за счёт DVD. Про сценаристов
– Очень хочу экранизировать исконно дагестанские сказки, но проблема в том, что нет подходящего сценария. Я пытался привлечь массу людей, но дело в том, что сценарий – это не литературное произведение, он имеет свою специфику. Например, можно написать, что облако подумало о том-то, но экранизировать это нельзя. А большинство из тех, с кем я работал в Дагестане, создают именно литературные произведения, написанные в прекрасном литературном стиле, но не поддающиеся визуализации. Сценарист должен представить себе процесс работы почти так же, как режиссёр. Сейчас в России вообще ощущается нехватка сценаристов, которые способны внятно, толково отразить в сценарии что-то интересное. Про кризис
Российская культура находится не в кризисе, а в состоянии глубокой «зимы», «спячки». У нас ведь нет не только сценаристов. У нас нет и качественной основы сценария – литературы. Вряд ли все эти «робски» и «пелевины» – это литература.
Я допускаю, что эта спячка не навечно. Но мне это кажется преодолимым, только в том случае, если государство придумает новую идеологию. Ведь из-за отсутствия морально-нравственных ориентиров потерялись и ориентиры творческие. В российском кинематографе вообще чуть ли не концепцией стало стремление к штампам из зарубежного кино. Например, Фёдору Бондарчуку можно поставить памятник за то, что он снял такой сложный в плане постановки фильм, как «Девятая рота». Но достижение съёмок этого полномасштабного блокбастера, хорошего, патриотического, было перечёркнуто тем, что человек насмотрелся «Апокалипсиса» и «Спасти рядового Райана». Возник такой хороший термин – «имитационное кино», которое снимается как бы по одной кальке. Это происходит потому, что сейчас чаще всего снимаются фильмы коньюктурные. Про рекламу
Я как режиссёр не являюсь конечной точкой в рекламном бизнесе. Реклама создаётся в первую очередь рекламными агентствами, а режиссёр – это только технический работник, исполнитель. Как режиссёр я сделал порядка тридцати рекламных роликов и заставок. Как художник и монтажёр – даже не могу перечислить. Из всего этого могу выделить лишь мультипликационные рекламные ролики для «Нового дела». Потому что получал огромное удовольствие, вернувшись к своему родному персонажу в кепке-аэродроме. Но я не считаю это каким-то достижением в творчестве, так как всё, что делается для телевидения, это проходящее, временное. Интересы заказчика, даже самые абсурдные, как правило, превалируют над творческими идеями креативщиков. Дело в том, что любая реклама отражает ту экономику, на которую работает. Каков бизнес, такая и реклама. Если бизнес дебильный, то и реклама дебильная. Поэтому я не могу сказать, что чем-то горжусь. Да, периодически куда-то влезаешь, уровень своего мастерства повышаешь, но чтобы получать от этого какое-то удовлетворение… Про осла
Вот чем я могу гордиться – так это «осликами». Этот фильм примечателен тем, что до этого я делал только мультфильмы, а потом ощутил потребность попробовать себя в другой среде. В 2002 году студия, на которой я работал, получила заказ на съёмки фильма про природу Дагестана. Я собрал съёмочную группу, привёз первоклассного оператора – и мы отправились в горы Гунибского района. Мы сняли очень быстро, в течение трёх недель, несмотря на тяжёлые условия. Ситуация, когда съёмочная группа в течение двух часов тащит на себе в горы тяжеленную аппаратуру, мягко говоря, не соответствует творческому духу.
Изначально в создании фильма я ориентировался на очень хорошие фильмы BBC о дикой природе. В итоге получился не документальный, а скорее, научно-популярный фильм, который мы назвали незамысловато – «Про осла». Он рассказывает о жизни простых сельских осликов. Этот фильм занял первое место на Международном фестивале «Человек и природа» в номинации «Научно-популярный фильм». Причём узнал я об этом случайно из прессы ещё до того, как прислали приз.
На следующий день после интервью он вернулся в Москву – в «нервный город», который не любит. Вернулся жить, работать и заканчивать мультфильм о похождениях солдата Стёпочкина. ]§[
- 4 просмотра