Владикавказский академический русский театр дагестанскому зрителю, а вернее той малой его части, которая всё ещё ходит в театр, знаком по прошлогоднему театральному фестивалю. Тогда осетины показали публике очень правильный и в прямом смысле этого слова академичный спектакль «Банкрот» по Островскому, а вот сейчас приехали к нам уже с полноценной гастрольной программой.
В программе – пять взрослых и три детских постановки, в том числе одна премьера – «Танго на закате», – её для владикавказского театра поставил Владислав Константинов, режиссёр Малого театра, который и для нашего Русского театра ставит в этом сезоне спектакль «Он и Она». «Танго на закате» по мотивам пьесы Булгакова «Зойкина квартира» получился зрелищной и красивой, но не очень ровной и затянутой постановкой. Почти все осетинские актёры показали в ней класс и хорошо смотрелись в ярких костюмах и на фоне аскетичных, но концептуальных декораций. Но вмешавшийся Эрдман (монолог из «Самоубийцы»), Вертинский и, возможно, случайные отсылки к приёмам Бортко лишили и без того сумбурное зрелище целостности и выдержанности.
Впечатление подпортил и Модест Абрамов со своей «Очень простой историей» Марии Ладо. У осетин она получилась такой же простой, как и в оригинале, только ещё проще. Тех изюминок, которыми удивила публику показывавшая этот же спектакль на фестивале Карачаево-Черкесия, в этом варианте не было. Зато были не очень аккуратно подобранные актёры и лёгкая небрежность режиссуры в целом. В общем, Ладо на гастроли можно было и вовсе не брать. А вот что взять нужно было обязательно – так это «Очень женатого таксиста» с директором театра в главной роли, забавную «Безобразную Эльзу» по Энсио Рислакки и «Эти свободные бабочки». Последняя по праву стала жемчужиной гастролей. Пьеса Леонарда Герша у Владикавказского театра получилась. Сложно сказать даже, что получилось лучше: актёрская игра, продуманные мизансцены, стильные декорации или хорошо слышный зрителю остроумный Герш. Авторский текст режиссёр постановки не изменил ни на йоту, вверив его двум составам почти равноценно сильных исполнителей. Очень хороши были Дональд в исполнении Алана Цаллаева и его мать (актриса Н. Серёгина) Без сомнения, этот коллективный труд, в котором, возможно, не самая большая заслуга принадлежит режиссёру, и стал той уравновешивающей гирькой, которая помогла театру оставить после себя Хорошее Впечатление.
И о хлебе, и о зрелищах
Владимир Уваров – человек интересный. Он и директор, и художественный руководитель, и актёр Академического русского театра им. Вахтангова во Владикавказе в одном лице. Поэтому говорить с ним можно о театре во всех ипостасях сразу, совсем даже не боясь обидеть творческую личность расспросами о хлебе насущном.
– Владимир Иванович, вы мне интересны прежде всего как художественный руководитель и директор театра в одном лице; в наших 11 театрах эти должности чуть ли не законодательно разделены, поэтому вот скажите: может, всё-таки разделять правильнее?
– Это для кого как. Я в театре с 1974 года и знаю всю кухню – «от и до», – через меня проходит формирование репертуара, распределение ролей, а что касается директорских обязанностей – финансово-хозяйственной деятельности, – то театром я руковожу вот уже 15 лет и накопил определённый опыт. При мне театр получил звание «Академический» и имя Вахтангова, но одно из главных достояний – это то, что за время моей работы театр был просто потрясающе отреставрирован. Поэтому сами понимаете, что доверить кому-то чужому директорство я не могу. Слишком уж дорогой ценой мне досталось то, что сегодня есть в театре, включая и творческую составную.
– А как обстоят дела с финансированием театра?
– Да как везде.
– По остаточному принципу?
– Абсолютно. И тайны здесь никакой нет. Мы получаем 500 тысяч в год, так же как и ваш Русский театр, и на эти деньги как хочешь, так и живи: хочешь – один спектакль ставь, хочешь – пять, сюда входят и постановочные расходы, и расходы на приглашённых режиссёров и художников.
А ведь мы уже года четыре приглашаем режиссуру со стороны.
– У вас что, своих режиссёров нет?
– Свои тоже работают, но приглашать других режиссёров нужно обязательно! Актёры сразу начинают понимать другую школу, другую манеру существования на сцене; это обогащает их, даёт возможность расширить свой диапазон.
– Я заметила много молодых актёров в вашей труппе; наш театр, к сожалению, не может этим похвастаться. Как вы пополняете актёрский резерв?
– У нас в труппе 39 человек. В своё время с помощью президента республики нам удалось набрать курс в Щепкинском училище в Москве, притом на бюджетной основе. Два выпускника этого училища – Федорович и Захарова – сегодня работают у нас, мы также сотрудничаем и с нашим Северо-Осетинским госуниверситетом, с театральным факультетом. К нам мечтают попасть многие, но нам нужно понравиться. Я думаю, что воспитывает и формирует актёров ещё и сам театр.
– У вас зрительный зал, как я знаю, даже меньше нашего Малого зала, а как обстоят дела с посещаемостью?
– 4 октября у нас открытие театрального сезона. Я здесь, а мне уже звонят и просят лишний билетик. Откроемся мы премьерой «Танго на закате», которую поставил для нас Константинов, приглашённый режиссёр из Малого театра. И художник тоже приглашённый. Так что план по всем позициям, среди которых посещаемость, количество постановок и финансы, мы перевыполняем!
– Наш театр при таком же финансировании практически отказался от гастролей, а вы приехали к нам. Как это у вас получилось?
– Сейчас с гастролями во всех театрах дела обстоят плохо. А с этими гастролями нам помогло наше Министерство культуры, которое взяло на себя все расходы по нашей поездке в Дагестан сверх финансирования. Я думаю, что на государственном уровне необходимо понимание того, что театральные гастроли – не только творческий, но и политический жест.
– Как вы относитесь к закону об АНО, по которому театры, как и все культурные учреждения, должны будут перейти на самообеспечение?
– Честно говоря, я не знаю, что из этого получится. Как не знаю того, как отразится на театре переход от единой тарифной сетки к начислению зарплаты по каким-то другим параметрам. Единственное, что я вам могу сказать: экспериментировать на театре очень опасно. Как-то даже в связи с автономкой появились разговоры, что хотят уничтожить репертуарный театр вообще: мол, развелось театров! А выживут только те, что самодостаточны и востребованны. Я думаю, что таким способом мы после себя пустыню оставим. Представьте, что закроются в Дагестане или во Владикавказе театры. Снова их поднять будет практически невозможно. А у нас ведь и так лицо современного российского телевидения: это «Камеди Клаб», «Наша Раша» и «Дом 2», хотя проекты безумно рейтинговые! Мы просто будем деградировать и вообще отучим молодёжь от культуры, а театры приобретут иную, совершенно патологическую систему существования. Будет антреприза. А она не отвечает за то, что оставляет после себя. Ведь главная цель любой антрепризы – прежде всего собрать деньги.
– Теперь чётко обозначилось ваше убеждение в том, что театр – искусство элитарное, немассовое. А как этот принцип реализуется у вас в театре? Иными словами, как вы подбираете репертуар?
– Когда-то был лозунг «Искусство для народа»; так вот я вам хочу сказать: искусство не для народа, искусство – во имя искусства! А народ должен воспитываться и подниматься до высокого его уровня.
– «Искусство – для искусства», – так говорили некоторые поэты Серебряного века, которые писали малопонятные стихи и устраивали первые в истории русской литературы хэппенинги, но ведь ваши пьесы, по крайней мере те, которые вы здесь нам показывали, очень близкие и понятные…
– Людей надо воспитывать на классике, но я не скажу, что у нас в репертуаре только классика. У нас есть и комедии «на кассу», потому что нам ведь надо как-то выживать. Просто мы стараемся, чтобы эти комедии не были пошлыми, с ненормативной лексикой (что очень модно сейчас), а чтобы они тоже чему-то учили. А репертуар мы подбираем исходя из предпочтений нашего зрителя. Я не хочу сказать, что мы под него подстраиваемся, но учитывать интересы региона, в котором мы живём, приходится. Я, скажем, не могу сейчас взять и поставить Сартра или Фолкнера, потому что рановато, нужно что-то более понятное. Спектакль ставишь не для того, чтобы самореализоваться, а для того, чтобы он стал нужным зрителю.
– Но ведь в столичных театрах-то как раз наоборот! Все повально занимаются самореализацией и зарабатывают на этом неплохие деньги!
– У провинциальных театров очень много проблем, которых, к счастью, нет у московских театров. И мне кажется, что сегодня провинциальные театры гораздо искренней, гораздо добрее. А многие московские театры – просто выхолощены. Идёт грубейшее выпендривание, а мат теперь можно услышать даже со сцены МХАТа! Я не понимаю, как, например, Раневская из «Вишнёвого сада» может быть наркоманкой и пьяницей. Бедный Чехов, он бы с ума сошёл!.. Раньше актёры в театр приходили и спрашивали: «А ты прочитал эту книгу?», а теперь интересуются курсом доллара и гонораром за съёмку в клипе. А наши актёры работают на зарплату. Вот этим и отличается провинциальный театр от столичного – искренностью и жертвенностью.
И о запретах...
– Ваш театр как-нибудь реагирует на события, происходящие на политической арене? И вообще, должен ли театр реагировать на происходящее вокруг?
– Говорят, что искусство вне политики, но это неправда. Мы хотели поставить «Медею», а после последних событий в Южной Осетии отказались от этой идеи. Театр не может жить в вакууме.
– Вы наверняка слышали про «запрещённый» спектакль нашего театра, а вам приходилось сталкиваться с запретом? Как вы относитесь к подобного рода вещам?
– Единственное, с чем мы в своей практике столкнулись ещё в советское время, после премьеры «Чонкина» Войновича, – ветераны попросили нас не играть больше этот спектакль. Потому что, по их мнению, это дискредитация подвига советского солдата. Мы подумали-подумали и не стали больше играть. А в отношении вашего запрещённого спектакля я могу сказать лишь то, что не знаком с драматургическим материалом и не смотрел спектакль, а просто немного знаю тему и знаю вашего Тулпарова как человека, очень преданно относящегося к своему делу. А если прозвучало как-то не так, то, может быть, эта тема слишком тонкая и поэтому её лучше вообще пока не трогать…
- 3 просмотра